Субъект и объект
Ты надеваешь перчатки, берешь мерную ленту и, брезгливо помявшись, приподнимаешь голову трупа… то есть объекта. Охватываешь голову лентой. С первого раза не получается, так как лента соскальзывает с затылка.
– Окружность головы пятьдесят шесть сантиметров. Я сказал, окружность головы…
Ты бросаешь мрачный взгляд исподлобья на своего напарника. Стоит, ссутулившись и вперив отрешенный взгляд в лицо трупа… то есть объекта, даже не пытаясь делать записей. В последнее время от него совсем никакого толку. Ты молча берешь кусочек графита и сам записываешь все антропометрические данные. Сосредоточенно пролистываешь учебник по некроанатомии до страницы с нужной схемой. Еще раз внимательно все изучаешь, хотя схема и так встает перед мысленным взором каждый раз, когда ты закрываешь глаза. Нетвердой рукой берешь ланцет. Твоя задача – научиться делать так, чтобы самые безнадежные пациенты вставали с операционного стола на своих ногах. Однако учишься ты отнюдь не на врача.
– Такая молодая! – внезапно подает голос напарник. – Только посмотри, ей же не больше, чем нам с тобой.
Ты снова обеспокоенно косишься на него, кусая нижнюю губу. На тело при этом стараешься не смотреть.
– Да, я уже записал: пол объекта женский, ориентировочный возраст 15 – 20 лет.
Напарник как будто и не слышит тебя.
– Симпатичная. Интересно, кем она была, до того как…
– Это роли не играет! – резко перебиваешь ты его. Твой взгляд, однако, непроизвольно падает на лицо мертвой девушки и оказывается прикованным к слегка вздернутому носику, покрытому веснушками, пушистым рыжеватым ресницам. В янтарных глазах застыли боль и страх. Твоя ладонь, в которой зажат ланцет, становится влажной. Сквозь гул в ушах ты продолжаешь слышать голос друга:
– Была ли она мертва до того, как попала сюда? Или это уже здесь из нее выкачали все жизненные силы? Может быть, ее похитили, когда она припозднилась, возвращаясь домой с ярмарки. Или родители продали за долги. Или отомстил ревнивый муж. Если она была жива, наверняка с ней уже поработали репродуктологи. А потом уже к нам попало то, что осталось.
– Замолчи! – шипишь ты, с ненавистью глядя на напарника. – Зачем ты это делаешь? Зачем сам выдумываешь все эти нелепые детали? Мы ничего не знаем про нее, для нас это просто «объект», и перед нами стоит вполне конкретная задача, которую ты только усложняешь своими фантазиями!
– Ты сам-то себя слышишь? – друг смотрит на тебя столь же яростно; он выглядит так, будто у него жар. – Опомнись, это не объект, а молодая женщина! Пусть я не знаю, как именно она оказалась на этом столе, зато я знаю, как они ВСЕ сюда попадают. Их похищают и покупают на черном рынке, словно скот, чтобы ставить гнусные опыты, забирать энергию их тел, а когда взять больше нечего, отдают некромантам для исследований, чтобы один-единственный зажившийся старикашка мог еще на шаг приблизиться к бессмертию.
– Замолчи! Замолчи! – ты чувствуешь, как тебя начинает колотить дрожь.
– Они даже детей для этого используют!
– Да какая разница? Дети – это всего лишь недоразвитые взрослые.
– Дети – это дети, – тихо возражает тебе напарник. – Не успевшие пожить, невинные, доверчивые, беззащитные существа.
– Да заткнись ты уже!!!
У тебя появляется ощущение, будто в голове что-то лопнуло. Ты не глядя запускаешь в юношу ланцетом, и инструмент, вскользь задев щеку, оставляет небольшой порез. Друг молча смотрит на тебя, а затем разворачивается и быстро выходит из лаборатории. Оставшись один, ты начинаешь раскидывать и крушить все вокруг. После этой вспышки ты несколько часов будешь устранять причиненный тобою ущерб, тратя драгоценный ресурс – время, которого у тебя и без того ничтожно мало. Однако сейчас ты не можешь остановить это безумие. Разворотив половину лаборатории, ты забиваешься в угол, сотрясаемый то ли беззвучными рыданиями, то ли бесплодными рвотными позывами.
Как же ты оказался в этой ситуации? Ты был магически одаренным ребенком, но, конечно, не имел достаточно средств, чтобы развивать свои способности. Однако тебе улыбнулась редкая удача: используя все мыслимые и немыслимые связи, отчим смог пристроить тебя в школу, основанную пожилым меценатом, где талантливых детей обучали на благотворительной основе. Вы с другом познакомились на зачислении и с тех пор были не разлей вода: вместе прошли через пять лет непрерывной зубрежки основ колдовства, вместе стали лучшими студентами на курсе, вместе были избраны кандидатами в старшее ученичество. Какую же эйфорию вы испытывали в тот вечер, когда, обхватив друг друга за плечи, чтобы тверже стоять на ногах, поднимали кружки в кабаке за свое светлое будущее. Юные, красивые и талантливые, вы владели ключами от всех дверей и от всех женских сердец.
Какой же ужасной оказалась действительность! В последующие месяцы вам предстояло узнать, что не бывает на свете ничего по-настоящему бесплатного, и под прикрытием благотворительности в школе совершаются ужасающие злодеяния, преследующие извращенные цели ее владельца и основателя. Вы стали его заложниками и соучастниками: ловушка захлопнулась, и пути из нее не было.
Ты смотришь на свои предплечья, исполосованные едва зажившими шрамами, потом поворачиваешь руки запястьями вверх. В твоей ладони снова неведомо как оказался ланцет. Всего пара движений могли бы навсегда избавить тебя от этих терзаний…
В твоей душе поднимается волна протеста: это несправедливо! Ты так молод, талантлив, ты так сильно хочешь жить! Почему это случилось, почему именно с тобой?! Да, косвенно ты виноват в страданиях этих несчастных, но разве твоя смерть поможет им?
Ты вновь поворачиваешь правую руку тыльной стороной вверх и делаешь еще один небольшой надрез на предплечье. Вид крови, вытекающей из раны, непонятным образом успокаивает тебя.
***
Сегодня должна начаться новая серия лабораторных исследований, и ты обеспокоен, так как твой напарник не появлялся уже пару дней. Ты кое-как доделал прошлый опыт в одиночку, но на этом занятии будет присутствовать куратор, и ты лихорадочно пытаешься придумать, как выгородить друга. К счастью, куратор не придает никакого значения тому, что ты явился в лабораторию один. В то время как техник занимается настройкой сложного оборудования, преподаватель проверяет твои теоретические знания.
– Вы можете дать определение термину «воскрешение», кандидат?
– Воскрешение или истинное воскрешение – процесс возобновления функционирования живого организма после его физической гибели с сохранением прежней телесной оболочки, личностной самоидентификации, а также сохранением или незначительной утратой воспоминаний о накопленном опыте, – назубок отчеканиваешь ты определение из учебника по основам некромантии.
– Чем отличается воскрешение от оживления или перерождения?
– При оживлении восстанавливаются функции телесной оболочки без сохранения личностной идентификации обьекта. Объект функционирует как конструкт, подчиненный воле некроманта или заложенной при оживлении программе. При перерождении, напротив, наблюдается перенос личности в новую оболочку или сосуд. В обоих случаях воспоминания о накопленном опыте могут как сохраняться, так и быть утрачены, полностью или частично.
– Назовите условия, необходимые для осуществления истинного воскрешения.
– Первое условие – сохранность телесной оболочки и полное устранение любых повреждений, несовместимых с ее функционированием. Второе…
– Да, кандидат?
Ты смотришь в центр загадочного механизма, где техник закрепляет ремнями мертвое тело твоего напарника. Твои ноги становятся ватными, а подступивший к горлу ком не дает закончить фразу. Прежде чем твои глаза заволакивает пеленой, ты замечаешь на шее мертвеца след от удавки и два небольших шрама – очевидно, последствие манипуляций, целью которых было «устранение любых повреждений, несовместимых с функционированием». И еще едва заметный порез на щеке.
– Вы не можете назвать второе условие, кандидат?
– Второе – срок не более сорока суток с момента смерти, – еле ворочая языком, машинально продолжаешь ты.
– Чем обусловлена необходимость второго критерия?
– В течение сорока суток с момента смерти душа остается прикрепленной к телу, после же, согласно теологической гипотезе, возвращается в Круг для перерождения.
– А согласно материалистической?
– Распадается на атомарные частицы спиритуса.
– Верно. Прошу вас повернуть переключатель номер один в рабочее положение.
Ты выполняешь команду и машина шумно начинает работу. Твое шестое чувство засекает колоссальный всплеск магической энергии перед ослепительной вспышкой, после которой твой друг вскидывается и начинает дышать. Пораженный, ты отступаешь, не в силах сдержать слезы радости и благодарности за это чудо, и они капают на твои записи.
– Возвращение к жизни – процесс не менее мучительный и болезненный, чем рождение. В первые минуты после воскрешения объект дезориентирован. Пройдет немного времени, и он придет в сознание. А пока прошу вас снять его жизненные показатели, кандидат.
Ты бросаешься к другу: пульс 60, частота дыхания в норме, кровяное давление незначительно понижено, температура быстро нормализуется. Впервые в жизни изучаемое тобой темное искусство вызывает у тебя не отвращение, а благоговейный восторг. Воскрешение требует огромных магических затрат, каким же должно быть могущество магистра его школы, чтобы позволить вернуть к жизни оступившегося даже не старшего ученика, а кандидата?
– Во время воскрешения душа объекта получает дефекты. При однократном проведении процедуры дефекты не имеют существенного влияния на его поведение, однако при многократном повторении имеют тенденцию накапливаться, приводя к неминуемой личностной деградации. Этим обусловлена невозможность бесконечного возвращения к жизни магическим образом. В ваших материалах представлена анкета для проверки когнитивных способностей объекта. Он приходит в сознание, прошу вас произвести тестирование, кандидат.
Ты смотришь в глаза ожившего напарника, наблюдая первые признаки узнавания. Затем торопливо перелистываешь бумаги, отыскивая упомянутую анкету. Зачитываешь первый вопрос: «Назовите свое полное имя, объект». В глазах твоего друга читается непонимание.
– Что? Что за ерунду ты спрашиваешь? Ты знаешь, как меня зовут. Да что вообще происходит, черт возьми?
– Ты покончил с собой, но тебя воскресила эта машина, – с чувством, близким к религиозному экстазу, отвечаешь ты.
– Запрещается беседовать с объектом, – резко осекает тебя куратор. – Разрешено только задавать вопросы из анкеты.
– Объект?! Я не объект, ублюдок, я человек, живой человек, слышите вы меня! Отпустите! Отпустите!
Воскресший начинает неистово биться, пытаясь освободиться от удерживающих его ремней.
– Когнитивные способности удовлетворительные. Объект находится в фазе отрицания. Перезапустите его, кандидат.
– Пере… что? – непонимающе мямлишь ты, ощущая внезапный холодок вдоль позвоночника.
– Переключатель номер два создает силовой разряд, который остановит сердце объекта. Наступит смерть без причинения критических повреждений оболочки. После чего мы снова вернем его к жизни. Наша цель – на серии последовательных перезапусков проследить и задокументировать изменение поведенческих и мыслительных особенностей объекта.
Эта информация со скрипом достигает твоего сознания, так как мозг отказывается ее воспринимать.
– Поверните второй переключатель, кандидат.
Бумаги падают из твоих рук и рассыпаются по полу, а ты медленно пятишься, тупо мотая головой из стороны в сторону.
– Поверните второй переключатель!
Упершись спиной в стену, ты медленно сползаешь на пол. Перед собой ты видишь только полное обреченности лицо друга. Он начинает быстро говорить, обращаясь к тебе:
– Не делай этого! Ты не должен слушать их, не должен стать одним из них. Ты же не такой, я знаю. Борись! Борись с ними, борись со своим страхом! Лучше умри, чем позволь им сломить себя, слышишь? Борись!
Он замолкает, когда куратор сам поворачивает переключатель. Потом подходит к тебе и, присев, заглядывает прямо в лицо. В глубине холодных глаз читается нечто похожее не сочувствие.
– Понимаю ваши чувства, юноша. Лицезреть воскрешение впервые – непростой опыт. Вас, наверняка, переполняют эмоции. Сейчас я несколько раз проведу эксперимент сам, а вы пока придете в чувство, да заодно посмотрите, что да как правильно делается. Надеюсь, вам удастся взять себя в руки. Вы очень способный и трудолюбивый юноша, однако этого недостаточно. Помните, что субъектом познания вас, в первую очередь, делают волевые качества. Мне будет очень печально узнать, что вы, как и ваш партнер, заслуживаете лишь роли объекта.
Он отходит от тебя и собирает с пола упавшие бумаги. Затем вновь щелкает переключателем. Ты зажмуриваешь глаза и закрываешь уши, сжимаясь в комок, пытаясь превратиться в ничто, не видеть, не слышать, не ощущать. Проклятия подопытного слышатся даже сквозь зажатые уши и бешеный стук крови в висках. Ты так не хочешь оказаться на его месте, но ты и не можешь присоединиться к этим пыткам, так что же тебе делать?
В голове что-то неуловимо смещается, и на тебя вдруг снисходит ощущение нереальности происходящего вместе со спокойствием и умиротворением. Ты открываешь глаза, и тебе кажется, будто ты – не ты, будто бы твое тело – это оболочка, движущийся механизм, внутри которого заключен настоящий ты. Ты одновременно внутри него и вовне, твои руки, ноги, глаза действуют независимо от твоего намерения, а сознание твое превратилось в стороннего наблюдателя. Из этой перспективы ты видишь, как к тебе, а вернее к твоей оболочке, вновь обращается куратор.
– Вы готовы, кандидат?
Оболочка встает и медленно подходит к магической машине. Поворачивает рычаг. Начинает снимать жизненные показатели объекта.
***
Таким образом ты выжил, а твой друг окончательно умер. Поначалу он пытался сопротивляться эксперименту, кричал, слал проклятья и взывал к твоей совести. Потом смирился и просто отвечал на вопросы анкеты. Через какое-то время он окончательно сломался и перестал реагировать на эксперимент, безразлично повиснув в своих путах. На этом эксперимент и закончился после сорока трех циклов.
Твоя оболочка отнесла тебя в вашу комнату в дормитории, откуда ты с тех пор еще ни разу не вышел. Со временем расщепленность тела и сознания прошла, правда, не до конца, но тебе пришлось признать, что все сотворил ты сам, а не взявшие тебя под контроль демоны. Это заставляло чувствовать себя так скверно, как никогда ранее. Но самым паршивым было то, что после всего случившегося ты так и не утратил неистового желания жить.
Тебе нужна была новая точка опоры. Лежа на кровати, ты поднял вверх руки, исполосованные новыми шрамами, и коснулся осиротевшего второго яруса. Помогло ли кому-нибудь милосердие твоего друга? Он умер, оставшись при своих принципах, но творящие злодеяния этого даже не заметили, перешагнув через его труп. Он думал, что проявляет силу, покончив с собой, но это была слабость. Он счел, что ты его предал, но это он сам предал тебя, оставив одного и заставив пройти через ужас пыток в роли палача. Нет, здесь не нужно милосердие, ты скинешь его, как лишний балласт, и закопаешь поглубже на заднем дворе вместе с эмпатией и моралью. Ты будешь прилежно учиться и становиться сильнее и когда-нибудь превзойдешь магистра и уничтожишь его же собственным оружием. Вот тогда их можно будет достать, отряхнуть от грязи и снова быть хорошим человеком. Но сколько до той поры погибнет невинных людей, чтобы отдать тебе свою крупицу знаний и силы, одному Солнцу известно.
Ты поворачиваешься на бок, на короткий миг ощутив себя не в своем теле, и взгляд в очередной раз цепляется за слова, написанные на валяющемся посреди пола спальни листке:
«Уважаемый кандидат!
Поздравляем вас с успешным завершением испытательного срока и переводом в ранг старшего ученика нашей Школы! Желаем успехов на данном поприще!»
