Narcissus poeticus

Narcissus poeticus – Вот, ваше преосвященство, это мой младший сын Нарцисс. – Какой славный мальчик. Что ты читаешь, дитя, волшебные сказки? Жития святых? В столь юном возрасте? И какое же твое любимое? Да, безусловно, святой Траян – один из величайших святых. Похвальный выбор. – Нарцисс мечтает поступить в семинарию, но не уверена, что мы можем себе это позволить. Ступай к себе в комнату, дорогой, нам с господином епископом нужно побеседовать. *** – Это мой младший сын Нарцисс, господин полковник. Поздоровайся с полковником, мой мальчик. – Привет, парень. А ты, я смотрю, книгочей. Что там у тебя? Ого! «Хроника войн Империи от Медного лета до наших дней»! Ты там что-нибудь понимаешь, в твоем-то возрасте? Ну-ну! И кто, на твой взгляд, является величайшим полководцем всех времен? Ты прав, Траян действительно очень остроумно заманил демоническое воинство в котел. Конечно, у тебя получится тоже стать полководцем, малыш! Только кроме книг неплохо бы еще и физическую форму подтянуть. Пускай мать наймет тебе учителя фехтования. – Боюсь, у нас нет такой финансовой возможности. Твой старший брат тебя потренирует, милый. Ступай наверх, у взрослых серьезный разговор. *** – Это мой младший сын. Поздоровайся с магистром, Нарцисс. Да, ты не ослышался. Последнее время Нарцисс увлекся магией, поэтому ваш приход для него – настоящий праздник. – Увлекаешься магией, а, малыш? Ну и как успехи? Можешь что-нибудь продемонстрировать? Ого! Да это же полноценная «Престидижитация»! Кто тебя научил? Сам, по книжке? Да быть такого не может! У тебя дарование. Сколько тебе лет, шесть, семь? Тебе обязательно надо начать заниматься с учителем, причем как можно скорее. – Полно вам, магистр! Обучение магии стоит безумных денег. Откуда им взяться у бедной матери-одиночки? Не дразните мальчика понапрасну. Ступай в свою комнату, Нарцисс, у мамы дела. *** Женщина поднимается на второй этаж и заглядывает в комнату младшего сына. Конечно же, она застает его за чтением. В лучах утреннего солнца мальчик сидит на подоконнике, болтая тощей ногой, настолько погруженный в книгу, что даже не замечает, как заходит мать. Женщина окликает его, и он нехотя поднимает глаза. – Ты сегодня рано встала, – удивляется он. – Есть срочные дела. Можешь бросать эту магическую книгу, сынок. Мальчик всплескивает руками в неподдельном отчаянии: – Ну нет, ма-ам! Ты что, уже дала отставку магистру?! Что так быстро-то? Он мне понравился. И про магию читать интересно. – Магия в наше время стала слишком опасным занятием. У магистра возникли какие-то проблемы с законом, вчера его арестовали. Я навела справки, и, судя по всему, все серьезно. Не думаю, что у нас возникнут неприятности из-за нашей с магистром… дружбы. Но сегодня к нам на ужин должен заглянуть кое-кто из инквизиции, задать пару вопросов. Ты же будешь хорошим мальчиком и поможешь мне произвести на него впечатление? Нарцисс спрыгивает с подоконника и, захлопнув книгу, засовывает ее под подушку. – Инквизитор, да? Придется опять звать на помощь старину Траяна. – Вот и умница, – улыбается мать, потом, нахмурившись, поворачивает лицо сына к свету за подбородок. – Что это у тебя? Синяк? Опять подрался? – Мальчишки оскорбляли тебя, – нехотя, признается мальчик. – Валентин им навалял. – Сколько раз я тебе говорила: ты не должен драться, Нарцисс! Ты не воин, – она присаживается, так чтобы ее глаза были на уровне его глаз. – Твоя сила не в мускулах. Она в этом, – она снова берет его за подбородок, – и в этом, – легонько стучит пальцем по его лбу. – Ну ма-ам, – ребенок закатывает глаза. – Они говорили мерзости. – Знаю. Но они говорили правду, со своей стороны. Видишь ли, дорогой, когда мы выбираем жить так, как хотим сами, а не так, как диктует нам общество, приходится мириться с тем, что люди нас осудят. – Почему ты выбираешь жить так, мам? Может быть кто-то когда-нибудь все-таки возьмет тебя замуж? – Если бы я хотела, чтобы «кто-то взял меня замуж», я бы давно была замужем, милый, – строго говорит мать. – Но почему ты не хочешь? – Потому что хочу быть свободна? И делать, что пожелаю? И сама воспитывать своих детей? Когда-нибудь ты поймешь. – Объясни сейчас. Женщина задумывается. – Видишь ли, милый, наш мир – как глубокое море, и в нем плавают хищные рыбы, которые хотят сожрать мелких рыбешек, вроде нас с тобой. Чтобы выжить, нам нужно стать прилипалами и спрятаться за одну из рыб покрупнее и позубастей. В этом нам помогает наш ум и наше обаяние. Но мы не должны накрепко привязываться, потому что в любой момент нашу рыбу может проглотить другая, еще более опасная, или выловить рыбак, или она решит обернуться против нас. Поэтому мы должны оставаться всегда начеку и быть готовы уплыть в случае опасности. – А как прицепиться к этой рыбе, мам? В смысле, почему бы ей самой не съесть нас? – Ну, сначала ты внимательно наблюдаешь за повадками рыбы и узнаешь, что рыба любит и чего она боится. А потом даешь ей то, что ей нравится, чтобы она позволила тебе к ней приклеиться. А затем иногда ты отклеиваешься и нажимаешь на ее слабые места. Тогда рыба чувствует боль и начинает думать, что без тебя ей уже не выжить. – Магистра выловил рыбак, да? – Да, милый, – вздыхает женщина и встает. – Но он хотел спонсировать твое обучение, поэтому я собираюсь поскорее отправиться в банк и обналичить расписку, пока его счет не арестовали. Этих денег должно хватить года на три, а потом, может, удастся пристроить тебя в какую-нибудь школу. – Мам, а можно мне учителя-мага? Женщина смотрит на сына с неодобрением. – Магистр же хотел, чтобы я учился магии. – Ну хорошо, – вздыхает женщина. – Но тогда этих денег хватит максимум на год. Ну да бог с ним, потом что-нибудь придумаем. *** Нарцисс полулежит на скамье в тенистой галерее монастыря, размышляя о ближайшем будущем. Его раны почти зажили, скоро ему придется покинуть свое убежище и отправиться в жестокий, полный опасностей мир, где рыщут его враги. Как выживать в одиночку, без защиты, без покровителя? Он замечает во внутреннем дворике молодую женщину, погруженную в чтение. Вчера он уже наблюдал за ней. Дорогая, хотя и скромная на вид одежда темных тонов; четки из полудрагоценных камней на поясе. Ему чудится, что в этом омуте водится крупная рыба. Молитвенник в руках – а внутрь вложена еще одна книга, потоньше, в мягком переплете. Любовный роман. Закладкой служит высушенная ветка жасмина. Вчера она долго прогуливалась в монастырском саду, разглядывая растения. Приехала, насколько он понимает, со свитой. Нарцисс хватает за рукав проходящего мимо прикормленного монашка. – Скажите, брат, кто эта дама вон там, под кустом сирени. – О, это весьма благородная особа, супруга правителя соседнего маркизата. Совершает паломничество по святым местам. Маркиза на мгновение отрывается от чтения и случайно встречается взглядом с Нарциссом; он не отводит глаз. Отреагировав поднятой бровью на эту дерзость, женщина оценивающе осматривает молодого человека с ног до головы, после чего невозмутимо возвращается к чтению. Ближе к вечеру Нарцисс идет в наступление. – Вы случайно не помните название этого цветка, сударыня? Я запамятовал. Кажется, это о нем сложена занятная легенда: будто бы юноша, увидев свое отражение в пруду, был так пленен собственной красотой, что остался у воды навеки, превратившись в цветок. – Какая, однако, нелепая судьба постигла несчастного юношу. – Уверен, если бы вы, сударыня, в тот день проходили мимо, он бы непременно отвлекся и был спасен. *** Ступив на территорию маркиза, Нарцисс замедляет шаг, отстав от своей спутницы. Она оборачивается и ласково берет его за руку. – Ну что ты, не робей. Все будет в порядке, он тебя не съест. – Съесть-то, может быть, конечно, и не съест, но вот вздернуть меня ему наверняка хватит полномочий. – Не глупи. Он просто побеседует с тобой немного и отпустит. В худшем случае, выгонит. Но я думаю, все будет хорошо, и тебя наймут. – Зачем вообще мне к нему идти? Ты говорила, он не занимается наймом. Говорила, что сделаешь все сама. – Не знаю, может быть, ему просто скучно. Обычно его совсем не интересуют государственные дела. – Да, а что же его интересует? – нервно спрашивает Нарцисс. – Из серьезного он разве что судейством занимается. А так – охота, скачки, рыцарские турниры, поэзия. – Поэзия? – с любопытством переспрашивает юноша. – Ну да, поэзия, – с долей презрения отвечает маркиза. – Обычно это я улаживаю всякие деловые вопросы, а он только утверждает и подписывает. – Ну, то есть, последнее слово все-таки за ним? – Конечно, он все-таки правитель, – она обеспокоенно смотрит на то, как меняется выражение лица спутника. – Но не волнуйся, он всегда делает так, как я говорю. – А ты не боишься когда-нибудь потерять свое влияние? Ну, вдруг кто-нибудь другой возьмет его под контроль? – Да нет, он плохо сходится с людьми, никого к себе не подпускает. А мы с ним вместе уже очень давно, и он всецело мне доверяет. – Настолько доверяет, что возьмет ко двору твоего любовника? – Ну, вряд ли он что-то такое подумает. Нам ведь объективно нужен придворный маг. Даже у нашего сюзерена есть при дворе маги, хотя он еще более набожный и колдовство считает за ересь и чуть ли не смертный грех. А мой супруг, знаешь, такой простофиля возвышенных помыслов. Пуританин. В мою опочивальню наведывается по большим праздникам и думает, что все вокруг такие же. – Как неосмотрительно с его стороны держать свою красавицу-жену впроголодь, – игриво говорит Нарцисс, целуя пальцы маркизы. – В таких бесчеловечных условиях ты имеешь полное моральное право на любовника. Они идут дальше по коридору, и Нарцисс с любопытством оглядывает обстановку. – Как здесь много картин! – Да, маркиз любит живопись. Коллекционирует полотна. Преимущественно на религиозную тематику. – Может быть, он еще и сам пишет? – Нарцисс заинтересованно останавливается у одной из картин, на которой изображен молодой изможденный мужчина, судя по атрибутике – известный святой мученик. Техника живописи весьма оригинальна. – Не исключено. Поторопись, мы почти пришли. Нарцисс переводит взгляд на свое отражение в серебряном зеркале. Забавно, после всех злоключений, выпавших на его долю в последние месяцы, он сам изрядно смахивает на святого мученика. Он проводит по волосам, слегка растрепав их, что придает ему еще большее сходство с картиной. Нарцисс улыбается своему отражению в зеркале. – Я готов.