Кинцуги
ромфант, часть 2 (часть 1 см. по ссылке: https://vk.com/odonata_rufa?w=wall4938000_1812%2Fall)
Нарцисс с восхищением разглядывает шахматную доску. Клетки выполнены из отполированного обсидиана и слоновой кости, также как и искусно вырезанные фигурки. Белые изображают Солнечное воинство во главе со святым Траяном, и их крошечные мечи и доспехи блестят настоящим золотом, а плюмажи и плащи переливаются сапфировой синевой. Черные же, представляющие орду демонов, инкрустированы рубинами и платиной. Ныне, по воле своего соперника, Нарцисс играет на стороне сил зла.
– Шах и мат.
Нарцисс вздрагивает и растерянно моргает, вглядываясь в расположение фигур на доске. Так быстро? Он никак не может понять, где допустил фатальную ошибку и какая череда неверных решений привела его к краху.
– Вы же прежде никогда не играли в шахматы?
Нарцисс отрицательно качает головой.
– Для первого раза неплохо. В следующий получится лучше.
Нарцисс согласно склоняет голову. Он в этом не сомневается.
***
Нарцисс уверен, что сегодня он одержит победу. Он исследовал все книги о шахматах, которые нашел в библиотеке замка. Узнал все уловки. Выучил все тактики. Вызубрил все защиты.
– Шах и мат.
Нарцисс глазам своим не может поверить. Да, действительно, белый конь угрожает его Великому демону, а вражеский ферзь перекрывает все пути к отступлению. Но как же его защита из книжки?..
– Любая защита может быть сломлена. Вам ли этого не знать, господин придворный маг? – звучит назидательный голос его соперника.
Нарцисс согласно склоняет голову. Где бы ему раздобыть еще книг о шахматах?..
***
Нарцисс больше не смотрит на доску. Он не хочет на нее смотреть. Маг изучил вдоль и поперек всю литературу о шахматах, какую ему удалось найти, но это ему не помогло. Прогресс заключается лишь в том, что теперь проигрыш каждый раз не становится для него полной неожиданностью: он научился предугадывать его за несколько ходов.
Нарцисс смотрит на своего противника – мужчину зрелого возраста с меланхоличным лицом. Нарцисс знает, что сейчас услышит, и это вызывает у него невероятное раздражение.
Мужчина, не меняя задумчивого выражения лица, протягивает руку к доске и переставляет фигуру:
– Шах и мат.
У Нарцисса просто нет слов. Он сжимает губы поплотнее, чтобы не выдать своего негодования. Маркиз говорил, что для умения играть в шахматы необходимо развитое логическое мышление, и оно у мага есть. Он вообще умнее, хитрее и изворотливее маркиза, и тем не менее, еще ни разу не смог обыграть его в этой треклятой игре. Он просто не понимает, не чувствует ее, несмотря на невероятный объем изученной информации. Нарцисс ощущает себя по-настоящему беспомощным и несправедливо обделенным чем-то, а чем, он и сам не знает.
Маркиз поднимает глаза и встречается с ненавидящим взглядом Нарцисса.
– Вы не умеете проигрывать, господин маг, – констатирует он.
Нарцисс вспыхивает.
– Я не умею проигрывать? Да вся моя жизнь – сплошной проигрыш!
Его противник только качает головой.
– Как вы можете жаловаться, будучи магом при дворе маркиза? Вы не пашете землю плугом, не машете киркой в каменоломне, не ходите по миру с сумой. Ваша проблема – чрезмерная алчность. Она всегда будет отравлять вам жизнь, заставляя желать большего, чем вам доступно. Между прочим, она и в шахматы вам мешает играть: вас очень легко провести, подсунув крупную фигуру на «съедение».
Нарцисс ничего не желает слышать об алчности от человека, единолично владеющего целым маркизатом.
– Алчность, вот как? – заносчиво переспрашивает он. – Может быть, перечислите все мои пороки?
– Извольте, – спокойно отвечает сюзерен, глядя прямо на мага. – Гневливость, – Нарцисс смущенно опускает глаза, в то время, как маркиз продолжает его разглядывать, – зависть, бессердечие и эгоизм. И непомерное самомнение. Вы считаете себя умнее всех вокруг. Втерлись в доверие к моей супруге, а теперь и меня хотите очаровать, полагая, что я не осознаю, что вами движет лишь жажда власти и наживы. …Мне даже жаль вас. Хотите быть всегда первым, и вынуждены страдать. Ведь человек не может быть лучшим во всем. У всех есть свои слабые стороны.
Нарцисс обескураженно молчит.
– Если я такой корыстный и коварный, почему вы до сих пор не выгнали меня? И зачем эти шахматные турниры каждую субботу?
Маркиз пожимает плечами, заново расставляя фигуры на доске.
– Вы даже не представляете, как скучна жизнь правителя. А возможно, дело в том, что мне нравится наблюдать красоту несовершенства.
– Может быть, признаете, что вам просто доставляет удовольствие унижать меня, самоутверждаясь за счет человека ниже себя по положению, к тому же еще и подчиненного?
Сюзерен на секунду задумывается.
– Признаю, – кивает он.
Нарцисс стискивает подлокотники кресла в бессильной злобе.
Его мучитель оканчивает расстановку шахмат.
– Я вам предлагаю реванш. Может быть, предпочтете сыграть за белых?
– Нет уж, – обреченно откинувшись в кресле, возражает Нарцисс. – Силы зла так силы зла.
***
Нарцисс недоверчиво оглядывает доску. Отслеживает возможные ходы всех белых фигур. Проверяет защиту своего Великого демона. Переставляет черного ферзя и неуверенно произносит:
– Шах и мат?
Маркиз ободряюще улыбается. Душу мага переполняет ликование. Ему хочется вскочить с места и плясать от радости. Хочется высунуться в окошко и прокричать о своей победе на весь маркизат. Хочется надраться в стельку.
Так, стоп.
Что-то тут не так. Как-то слишком все просто. Нарцисс, прищурившись, смотрит на противника.
– Вы что, поддались?
Маркизу почти удается сохранить невозмутимое выражение лица, но все же уголки его губ слегка дергаются.
Нарцисс думал, что уже привык чувствовать себя ничтожеством, но ТАКОГО унижения ему испытывать еще не доводилось. У него перехватывает дыхание и темнеет в глазах от ярости. Не помня себя, он одним взмахом руки опрокидывает шахматную доску на пол.
Наблюдая, как фигурки разлетаются по всей комнате, а драгоценная доска разбивается вдребезги на множество кусочков, Нарцисс мгновенно осознает, насколько чудовищный поступок он совершил. Доска, должно быть, стоила целое состояние. За эту выходку его точно с позором изгонят из государства, если вовсе не повесят.
Побледнев, он молча поднимает взгляд на маркиза. Маркиз со своим неизменным меланхоличным выражением смотрит на осколки шахматной доски. Нахмурившись, произносит:
– Вы чрезмерно импульсивны. Это вас до добра не доведет.
Нарцисса осеняет.
– Я могу все исправить! Я починю вашу доску с помощью магии.
– Спасибо, но не стоит, – качает головой сюзерен.
– Полноте, я правда могу это сделать, – Нарцисс опускается на пол и принимается лихорадочно собирать осколки, не слушая возражений маркиза. – Нет ничего проще! Это элементарное заклятие. На доске даже следа не останется, будет как новенькая. Главное найти каждый кусочек…
– Да перестаньте вы! – неожиданно сердито прикрикивает сюзерен и Нарцисс замирает, удивленно глядя на него. – Не надо мне, чтобы она была как новенькая. Вы что, все свои жизненные проблемы привыкли решать при помощи магии?
– Ну, я же маг, – недоуменно отвечает Нарцисс. – Да и не все. Некоторые я предпочитаю решать манипулируя людьми.
Маркиз только рассерженно фыркает в ответ на эту шутку. Он тоже опускается на пол и сокрушенно склоняется над разбитой доской.
– Думаете, можете наворотить дел, а потом взмахнуть волшебной палочкой – или что там у вас – и все будет исправлено? Нет, это так не работает. Разбитая вещь никогда не будет целой, даже если она выглядит таковой, – Нарцисс хочет поспорить с этим постулатом, но сюзерен останавливает его движением руки. – Хотя бы потому что я буду помнить, что она разбита.
– Я мог бы стереть вашу память об этом досадном происшествии, – предпринимает попытку маг, но его шутка вновь не достигает цели.
– Идите-ка лучше соберите фигуры, которые вы расшвыряли, – с досадой говорит сюзерен.
Отыскав все шахматы и незаметно починив магией одну из них, Нарцисс возвращается к маркизу. Тот сидит на полу, задумчиво составляя вместе осколки доски, как элементы мозаики. Понаблюдав за ним, маг присоединяется к этому процессу.
– Эти шахматы достались мне от отца, – зачем-то говорит маркиз.
– Мне очень жаль, что я был столь несдержан, – отвечает Нарцисс и неожиданно для себя чувствует, что ему, вроде бы, и правда немного жаль.
– Знаете, я должен просить вашего прощения, – после паузы продолжает маркиз череду покаяний. – Не нужно было мне поддаваться. Это был дурной поступок, продиктованный гордыней и высокомерием. В свое оправдание могу сказать, что вы действительно были близки к выигрышу. И мне было очень уж любопытно посмотреть на то, как вы отреагируете на свою победу.
***
Шахматных поединков не было несколько недель, и вот Нарцисс снова стоит перед черно-белой доской. Она отреставрирована, но клетчатое поле пересекает паутина золотых трещин. Мужчина проводит по ней подушечками пальцев: трещины хорошо заметны глазу но почти неразличимы на ощупь.
Маркиз пытливо смотрит на подчиненного, затем, не выдержав, спрашивает:
– О чем вы думаете, глядя на нее?
Нарцисс задумчиво поднимает бровь:
– О том, что я, во имя Великого демона, надеялся никогда в своей жизни ее больше не увидеть.
Маркиз весело смеётся.
– Да полно, неужели вы, с вашей-то целеустремленностью, готовы вот так просто взять и отказаться от борьбы, признав окончательное поражение?
Нарцисс прислушивается к себе.
– Шах и мат. Вы правы, не готов.
– То-то же! – маркиз, усмехаясь, проводит ладонью по шахматному полю и серьезнеет. – Посмотрите, теперь доска еще лучше. Раньше она была драгоценной, а теперь стала бесценной. Такой ее сделало произошедшее с ней несчастье. Она и прежде была единственной в своем роде, но умелый мастер мог бы изготовить ее копию. Теперь же она неповторима. Никто не сможет в точности воспроизвести эти трещины, появившиеся на поверхности волей случая. Так же и пережитый опыт накладывает отпечаток на душу человека. Мы с вами, глядя на эту шахматную доску, будем вспоминать о том, к чему нас приводят пороки: ваш гнев и моя гордыня.
Воистину, маркиз умел сделать проповедь из чего угодно. Нарцисс задумчиво смотрит на преображенную доску. Легко рассуждать о красоте несовершенства, когда это не ты сам разбит вдребезги безо всякой уверенности в том, что найдется мастер, способный тебя починить.
***
Нарцисс в очередной раз находится в кабинете маркиза, но сегодня их разделяет не шахматная доска, и маг этому отнюдь не рад. Маркиз сидит за письменным столом, на котором угрожающе белеет единственная аккуратная стопка документов, а Нарцисс стоит напротив, постукивая носком ботинка по увесистому железному «мячу», соединенному короткой цепью с его кандалами. Когда маркиз попросил охранников подождать снаружи, маг собирался засыпать его мольбами и оправданиями, но, взглянув в безжалостное лицо сюзерена, вдруг передумал. И вот, стоит, опустив голову и разглядывая доски пола.
– Знаете, я ведь всегда подозревал, что вы какой-то авантюрист и самозванец, – говорит маркиз и его голос звучит глухим и охрипшим. – Но того, что выяснили мои сыщики, даже я не ожидал. – Он начинает читать по бумажке. – Подмена личности, взяточничество, шантаж, угрозы должностным лицам, подделка государственных документов, вооруженный грабеж, изнасилования, половые извращения, убийства, в том числе серийные, ересь, оккультизм, демонопоклонничество, – закончив список, он переводит дух. – Вам есть что сказать в свою защиту?
Нарцисс молчит. Он уже настолько увяз в этом переплетении вольных и невольных преступлений, злого рока, несчастливых совпадений и собственной лжи, что не смог бы подобрать достаточно убедительных оправданий даже для себя самого, не говоря уже о сюзерене. Наконец, он отрицательно качает головой. Лицо маркиза становится каменным.
– Весьма прискорбно.
– Ваша светлость! Маркиза…
Сюзерен резко прерывает его.
– Сейчас речь не о ней. Она тоже получит свое наказание за измену и интриги.
– Не так уж сильно она и виновата…
– Виновата больше, чем вы думаете. Тем не менее, до вас ей далеко, – сухо замечает маркиз и кладет руки на стопку бумаг. – Здесь собраны документальные подтверждения ваших злодеяний. Также найдены люди, готовые дать свидетельские показания.
– Вы проделали большую работу, – одобрительно кивает Нарцисс. – Когда вы начали это расследование?
– Два года назад, в тот день, когда вы появились в маркизате.
– Шах и мат, – пораженно бормочет маг себе под нос.
Маркиз одаривает его долгим взглядом из-под нахмуренных бровей.
– Как верховный судья я имею право рассматривать ваше дело самостоятельно. Но такого морального права у меня нет. Вы были на моей службе два года, я думал, что хорошо вас знаю. И тот образ… тот фальшивый образ, который вы сумели себе создать, не даст мне быть объективным.
Он барабанит пальцами по столу, тревожно глядя на стопку документов и как бы снова все взвешивая, прежде чем озвучить окончательное решение.
– Я передам все материалы в местное отделение Инквизиции, – наконец выдавливает маркиз, и его голос звучит даже каким-то извиняющимся. – Пускай они разбираются с вашими преступлениями.
Нарцисс чувствует, как сердце падает куда-то в область желудка, а ноги становятся ватными. Он смотрит на сюзерена с ужасом, не в силах сказать ни слова против. Каменная маска маркиза дает трещину. На его лице читается сострадание, сожаление и злость.
– В этой партии вы были близки к победе, как никогда. Вам на самом деле удалось провести меня. Однако против сухих фактов вам крыть нечем. Как, по-вашему, мне будет дальше житься с осознанием того, какого волка в овечьей шкуре я прикормил у себя дома? Может быть, – саркастически предположил он, но его голос дрогнул, – может быть, вы окажете мне услугу и сотрете все мои воспоминания о нашем с вами знакомстве? Вы говорили, что ваша магия это позволяет.
Конечно, Нарцисс не мог стереть ничьи воспоминания за целых два года жизни, даже если бы хотел. Он покачал головой.
– Нет, ваша светлость. Предлагаю вам утешиться, представляя, какое прекрасное произведение искусства выйдет из вашего разбитого сердца.
