Тёмное фэнтези
(16+)
Люксурия привалилась спиной к обшарпанной стене во мраке изгаженного человеческими отправлениями переулка. Ее поза была фривольно-расслабленной, одну ногу в высоком сапоге на шнуровке она приглашающе выставила вперед, и вырез на пышной юбке оголял ее почти до подвздошной кости. Она заняла место среди прочих «ночных бабочек», но несколько в стороне от освещенного входа в сомнительного вида трактир, с целью не привлекать к себе чрезмерного внимания каждого первого выпивохи и наркомана, вываливающегося из дверей. Она не собиралась размениваться по мелочам и ждала особого клиента, встреча с которым вознаградила бы ее за эту вонь, и за мерзнущие без чулок ноги, и за грубые мужские пальцы, беспрерывно норовящие пощупать за мягкие места.
– Грабли свои убрал, кобель! Смотреть можно бесплатно, а лапать только за деньги.
Необъятных размеров мужчина в рясе навалился на нее, обдавая запахом пота и дешевого пойла и стиснул жирными пальцами выставленное бедро.
– Ух ты, какая цаца выискалась! Истинно роза… среди навоза! За деньгами дело не станет, не боись.
Люкс с отвращением отпихнула едва держащегося на ногах священника.
– Не для тебя моя роза цвела, боров вонючий. У тебя денег с пожертвований паствы не хватит, чтобы меня снять, святой отец.
Она с беспокойством выглянула поверх плеча накренившегося пропойцы, боясь упустить настоящего клиента. Толстяк только раззадорился и снова навалился на нее.
– Что это тут у нас за недотрога завелась? Шлюхи уже от работы отказываются, во дожили! Принца в сияющих доспехах ждешь, что ли? Так ты княжеский дворец с притоном перепутала. А ну-ка иди сюда!
Назойливый пьяница попытался схватить Люкс за волосы, но промазал. Она двинула ему коленом в пах. Толстяк согнулся и заревел, но все еще не хотел отстать. На них стали оглядываться остальные «бабочки». Вся эта возня начала привлекать слишком много внимания.
– Ладно уж, пошли, папаша, – решила уступить Люкс, и, схватив толстяка за шкирку, направила его стопы в заблеванную подворотню. – Священникам по двойному тарифу. Налог на греховодство.
Примерно через минуту она без лишнего шума вернулась и заняла прежнее место. Никто не обратил на нее внимания. Взглянув на двери притона, она поняла, что чуть было не упустила своего клиента.
У дверей, пошатываясь, стоял высокий мужчина и, запрокинув голову, как завороженный, смотрел на полную луну. Обрамленное темными волосами лицо было таким бледным, что и само напоминало луну. Мужчина был молод, строен и красив, и «бабочки» пестрой стайкой слетелись на него, как на свет фонаря. Люксурия технично вклинилась в толпу проституток и, беззастенчиво работая локтями, добралась до виновника переполоха.
– Пойдем со мной, красавчик, – зазывно простонала она, припадая к его худой груди. – Скидку сделаю.
Мужчина опустил на нее расфокусированный взгляд черных из-за расширенных зрачков глаз. На его лице отобразилось одобрение.
– Что ж, веди меня, о нимфа, жрица полной луны, – нараспев продекламировал он. – Погрузи меня в пучины греха и продажной любви.
Люкс сжала холодную руку мужчины и повлекла за собой в подворотню под злобное шипение менее удачливых товарок. Мужчина покорно следовал за ней. Во мраке глухого тупика он чуть было не запнулся о сидящее прямо на земле грузное тело. Молодой человек навязчиво и неестественно захихикал.
– Эй, святой отец! Просыпайтесь, вы сели в лужу!
Люкс подтолкнула его вперед, в тупик.
– Не будем мешать человеку, пускай отдыхает.
Мужчина устало привалился к стене и, ухватившись тонкой рукой за какой-то выступ кирпича, томно запрокинул голову. Люкс всем телом пылко прижалась к мужчине, расшнуровывая тесемки на гульфике его шоссов и параллельно обратив внимание на увесистую сумку на его поясе. Молодой человек, закусив нижнюю губу, впился пальцами в тело «бабочки» и, повернувшись, прижал к ее стене. Люкс вскинула правую ногу на бедро клиента. Одной рукой она принялась за тесемки ворота его рубашки, освобождая шею; второй потянулась к голенищу высокого сапога. Нащупав рукоятку кинжала, она приготовилась к эффектному финалу.
Внезапно сверху раздался шум распахивающихся ставень, и тупик озарил свет фонаря. Клиент Люксурии, щурясь, отвернулся в сторону. Его взгляд упал на дородного священника, сидевшего с перерезанным горлом в луже собственной крови.
Вот демон!
То ли степень наркотического опьянения ее клиента была меньше, чем ей казалось, то ли он успел протрезветь, но мужчина резко повернулся к ней, пытаясь сфокусировать взгляд на ее лице. Она ощутила, как его воля проламывается сквозь оболочку маскирующих чар, и в глазах появляется узнавание – и ужас.
Выдергивая кинжал из ножен, она успела произнести:
– Здравствуй, Ванитас.
Ванитас не озаботился приветствием. Схватив Люкс за волосы, он изо всех сил приложил ее о стену затылком. Прежде чем ее голова чуть не раскололась, она успела полоснуть его кинжалом по шее.
В следующее мгновение из глаз посыпались искры, а потом все кругом поплыло, и Люкс осела по стене на грязную мостовую. Схватившись обеими руками за голову, она пыталась заставить мир перестать вращаться. Темный силуэт где-то не то сверху, не то снизу бестолково размахивал руками, а переулок тонул в оглушительном колокольном звоне.
Кое-как сконцентрировав внимание, Люксурия вгляделась в темноту переулка. Кроме трупа жирного священника никого больше не было видно. Она нащупала на земле рукоятку оброненного кинжала, подняла к глазам. Кинжал был выпачкан в темной липкой крови.
***
Маг почувствовал легкое горячее дуновение на шее и его повело назад, будто от ударной волны. Делая шаг, чтобы не упасть навзничь, он инстинктивно совершил прыжок сквозь пространство в неизвестном направлении и на неопределенное расстояние.
Он очутился в лесной чаще. Подняв руку к шее он сразу почувствовал боль и нащупал края огромной резаной раны, из которой вытекала горячая кровь. Незамедлительно накатила дурнота. В голове кузнечным молотом застучала в такт ударам сердца единственная мысль: «О нет! О нет! О нет!»
Маг изо всех сил сжал руками горло, стараясь не дать крови вытечь. В лесу его точно ждал конец. Он собрался с силами и прыгнул еще раз.
Приземлился в какой-то речке по грудь в воде.
«О нет!»
Снова отчаянный прыжок – снова лесные заросли.
«О нет!»
В глазах начало темнеть. Неужели это конец? Он попытался прыгнуть еще раз и не смог.
«О нет!»
Осел на землю, чувствуя, как руки слабеют и разжимаются.
«О нет!»
Из последних сил, сконцентрировав остатки воли, попытался прыгнуть еще раз и провалился в небытие.
***
Джулесс, задремавшую в мерно покачивавшейся на ухабах карете, разбудил непонятный шум – как будто что-то упало на крышу. Послышались крики возницы, и карета резко затормозила, покачнувшись на рессорах. Что это? Обвал? Ограбление? Выждав с полминуты, Джулесс открыла окошко и выглянула.
– Что там такое?
Кучер что-то глухо пробубнил, но она ничего не разобрала. Она открыла дверь кареты и вышла. Кучер, лакеи и пара охранников окружили что-то лежащее на земле.
– Свалился прямо с неба, чертовщина какая-то!
– Свят-свят-свят! Храни нас Солнце!
– Раненый что ли?
– Мокрый весь! А дождя с прошлой недели не было. И до реки-то не меньше мили.
– И без штанов!
Джулесс протиснулась меж спинами свиты и опустилась рядом с распростертым на земле телом человека. Молодой мужчина. На шее жуткая рана, чудом не задевшая артерию. Вроде, еще дышит.
– Да вы с ума посходили, храбрецы! – с негодованием воскликнула она. – Человеку помощь нужна, а вы его ниже пояса разглядываете!
Она подняла подол платья и оторвала от нижней льняной юбки два лоскута: один плотно свернула и прижала к ране, вторым перебинтовала шею мужчины. Потом повернулась к свите.
– Далеко ли до Святилища?
Кучер почесал затылок.
– Да на карете часа два будет.
Долго. Она обратилась к одному из стражей:
– Возьмите этого человека к себе на лошадь и гоните во весь опор.
Страж повиновался.
Джулесс, провожая всадника взглядом, коснулась святого символа на груди и вознесла короткую молитву о сохранении этой юной жизни.
